«На Божьем дереве, на Божьей ветке видел я слово Божье, читал словеса заветные. Одеваюсь в крепкую броню, замыкаюсь Божьим замком, закрываюсь ризой Божьей. Никому не околдовать меня, не испортить, колдовством не сгубить - ни ведьме рыжей, ни ведьме седой бесстыжей, ни ведьме молодой, ни ведьме хромоногой, чужой, ни ведьме родовой, ни той, кто сороковый псалом читает, ни той, у которой хвост вырастает, ни той, кто на икону плюет, ни той, кто ходит задом наперед.
Ваши дела меня не касаются, ваше колдовство о мой щит разбивается.

Со мной крест Господень, со мной все святые в ряд, рядом со мной стоят, меня защищают, от всех ведунов ограждают.

Кто будет на меня колдовать, будет в спину мне шептать, на кладбище меня сводить, на кладбищенской ограде губить, кто будет на мой лик колдовать, под дверь мертвую воду подливать, кто на горе будет выть, кто на сковороде будет крыть, кто на церкви будет губить, кто через трубу будет меня изводить, кто след будет мой вынимать, того заберёт Божья рать!
Тайным словом замыкаю, печатью смыкаю (и про себя надо сказать: «Аминем аминь аминь»)